В распоряжении Vidsboku оказалась запись закрытой встречи ректора Московского государственного института культуры Арсения Миронова со студентами рязанского филиала этого института, о закрытии которого стало известно ранее. Миронов приезжал в Рязань 3 сентября.

Он общался со студентами очень открыто и буквально уговаривал их «не бузить» и согласиться на перевод в головной вуз. Главный аргумент Миронова в поддержку тезиса о том, что никакие волнения не нужны, содержал настоящую сенсацию. Оказывается, аварийное состояние здания рязанского филиала – лишь повод для закрытия филиала. Истинная причина – в проверке Рособрнадзора, который намерен лишить лицензии учебное заведение, по данным Миронова, в ноябре. Если филиал закроется по решению Рособрнадзора – это значит, что руководство вуза и коллектив работали плохо, поэтому в качестве меньшего из зол был придуман такой выход. По крайней мере, такова версия ректора, который примчался в Рязань после появления онлайн-петиции против закрытия филиала и других проявлений готовности студентов как-то протестовать. Эта версия позволила Миронову концепцию, согласно которой, закрывая вуз до решения Рособрнадзора, он дает возможность студентам и преподавателям сохранить учебу и работу, но если они продолжат шуметь, то его план не удастся, рязанский институт закроют принудительно и им никто ничего не будет должен. Насколько можно доверять этой версии – вопрос открытый. Слово Арсению Миронову:

– Значит, что произошло. Произошло то, что проверка из Рособрнадзора проходит в Рязанском филиале 26 августа. Примерно за две недели до этой проверки в головной вуз, сюда, приходит уведомление, где рассказывается о том, что проверяется в филиале и что проверяется в головном вузе. Одновременно идут две проверки. Только в головном вузе проверяют туризм и что-то ещё, таможенное дело, по-моему. И психологию. В рязанском филиале проверяют всё, все направления.

Вы должны понять, что эта служба и её работа — оптимизировать, закрывать плохо работающие вузы, и самый главный объект, в который они всегда вгрызаются, — это филиалы, потому что в девяностых годах и в нулевых очень много вузов насоздавали филиалов в регионах с тем, чтобы получать деньги. Ну, например, московский вуз создает филиал где-нибудь в Кемерово. Преподавателей там нет, здание плохое, но люди туда за плату приходят, просто покупают дипломы московского вуза. Вот таких филиалов с фальшивым образовательным процессом было создано очень много. Рязанский филиал к числу таких не относится, это филиал старый, работающий, и хочу сказать, что как минимум по двум кафедрам у нас преподаватели не ниже московского уровня, а некоторые и получше.

Вот эта служба создана для того, чтобы уничтожать филиалы. Они отчитываются о своей работе. Ну и значит, читаем в уведомлении, что по всем, по всем, по всем направлениям подготовки филиалы будут проверяться, и начинаем думать — ну что, пахнет жареным. Потом мы начинаем смотреть проверяющих, тех людей, которые приедут в Рязань. Выясняем, что в Рязань приедут самые жесткие, самые профессиональные и дотошные проверяющие, которые, знаете, со звездочками на фюзеляже. Мы понимаем, что филиалу угрожает реальная проверка, и не просто реальная, а ещё и достаточно пристрастная. По своим каналам я получаю подтверждение этому, что есть установка «фас».

И дальше мы понимаем, что получится, что результаты проверки в конце, ну для сравнения, по головному вузу: количество замечаний по качеству образования — ни одного замечания. По рязанскому филиалу — вот такая пачка документов будет. Причем там есть такие замечания, которые не устранить уже, потому что руководству филиала стоило бы, конечно, заниматься этим всерьёз, учитывая, что головной вуз примерно 19 миллионов ежегодно выделял на Рязань... в этом году 11 миллионов. То есть обратная ситуация. Я вам рассказывал — плохая схема, когда филиалы кормят вуз, в нашем случае уже много лет, когда головной вуз кормит филиал, потому что мы не получаем никакого дохода. Потому что мы понимаем, что это не фальшивый филиал, а это реально работающий, хороший филиал. Я сейчас говорю про содержание образования. И вдруг выясняется, что в этих актах есть, например, такие слова, я вам зачитаю на второй странице... вы можете запросить эти акты и так называемые предписания, там все написано. «Отсутствует санитарно-эпидемиологическое заключение о соответствии санитарным правилам здания, строения, сооружения, помещения, оборудования или иного имущества, которое используется для осуществления образовательной деятельности в филиале по адресу Рязань...» и так далее. Этот пункт, который не требует на самом деле каких-то огромных вложений, он требует ежегодного, ежемесячного держания, вкладывания заботы и так далее. И так по всем, ну например, знаете ли вы, что в вашей системе пожарного водопровода нет воды? Она там есть, но очень-очень слабо. Для этого, в принципе, не нужно было получать из головного вуза много миллионов, просто получилось так, что эта служба нарыла очень много всего и, к сожалению, в том числе по качеству образования.

У каждого из вас есть ваши любимые учителя, бессребреники, профессионалы, которые вас чему-то учат, но есть также, к сожалению, отдельные сотрудники, у которых не оказалось программ, у них не оказалось в нормальном состоянии журналов практик, у них не оказалось огромного и, может быть, не всегда нужного воза документов, которые, тем не менее, затребовала эта проверка.

Итак, 26 августа я узнаю о том, что филиал будет начальство проверять досконально, и дальше у меня развилка. Я могу ничего не делать и просто дождаться предписания. И вот оно пришло, и согласно этому предписанию нужно в двухмесячный срок устранить все нарушения. Но это невозможно за два месяца. Там есть такой пункт, звучит так: «Не созданы специальные условия в филиале для получения образования обучающимися с ограниченными возможностями». Ну, это в двухмесячный срок не устранишь. Мне звонили из Рособрнадзора и сказали — у вас в ноябре отзовут лицензию. Приостановят лицензию.

Значит, мы что делаем, когда получаем это предписание о приостановке лицензии? Мы вас всех снимаем с занятий, начинаем вас переводить, а всем преподавателям мы объясняем, что у них есть 2 месяца, в течение которых они будут получать свой оклад, и после этого они будут уволены в рамках массовой ликвидации. То есть я могу сейчас вам сказать — здание в прекрасном состоянии. Оно идеально. Ничего не рушится. Ребята, молодцы, я согласен с вами, до свидания, пока! И уехать. Через две недели придёт документ и все повторится, но я уже вам скажу — а я при чем? Я не злой ректор, пожалуйста, если Рособрнадзор вас проверил, надо было проходить нормально проверку.

Почему мне не нравится сценарий? Потому что в этом случае я плохой. Я не смог дать по шее директору, чтобы он выстроил работу с методическим управлением, чтобы подогнали все программы. Директор плохой.

trushin.png

Директор рязанского филиала МГИК Александр Трушин (фото - rfmguki.ru).

А самое главное, что преподаватели получаются плохие, раз претензии по качеству. И эти люди, которые будут уволены через два месяца, уйдут с максимальным ущербом для своей репутации. А некоторый персонал будет уволен по статье, потому что я как ректор, получив предписание Рособрнадзора, обязан применить меры административного воздействия к тем людям, которые плохо поработали. Соответственно, часть людей будет уволена просто по статье, потому что я обязан их наказать. И это волчий билет, с которым сложнее поступить куда-то ещё работать. Поэтому, что происходит, когда 26 августа узнаем этот сценарий, собирается ученый совет головного вуза, который, с болью выслушав мое выступление и выступления других коллег, говорит о том, что плохое состояние, нельзя больше здесь находиться ни детям, ни преподавателям, и это означает, что филиал закрывается не потому, что здесь все плохо, что правда лишь отчасти, а потому что … (неразборчиво).

Понимая, что это удар по студентам, я начинаю думать, что могу сделать. Я могу каждому педагогу предложить выбор. Первое — пойти в головной вуз, если это возможно. Если это возможно, то взять нагрузку. Если это не возможно — взять минимальную часть нагрузки, не более одной ставки, остальное — получать ректорскую надбавку до того момента, пока они не устроятся. Он будет получать столько же денег, сколько он получал здесь. За это время он устроится. Я готов на это пойти только потому, что я понимаю, что я, в общем-то, поступил не очень хорошо с преподавателями, когда им говорил зимой, что вуз не закроется и всё будет хорошо. А летом, когда уже вся нагрузка в других вузах заполнена, переходить сложно куда-либо, получается, что я вынужден был так действовать. Поэтому я беру на себя ответственность и говорю — спокойно, у вас будет денежная прослойка, чтобы спокойно подыскать работу, но лучше, если вы перейдете в головной вуз. Я сейчас говорил с нашими завкафедрами, по СКД есть прекрасные профессионалы, которых мы бы с удовольствием видели бы у нас, по дизайну, по хореографии. То есть мы абсолютно каждому педагогу предложим перейти в Москву, чтобы проследить за судьбой тех студентов, которые, как мы надеемся, тоже придут в Москву и там доучатся.

Если студенты придут в Москву и там доучатся, им бесплатное общежитие. Если кто-то из них скажет, что я не могу, у меня обездвиженные родители, еще какие-то обстоятельства, тогда мы предлагаем заочку с бесплатным общежитием на время заочки, с компенсацией билетов, то есть сделаем все, что нужно, все, что нам скажут.

Если преподаватель отказывается выйти к нам на работу, мы выплачиваем ему по соглашению сторон пятикратное месячное содержание, сколько они получают за месяц в пять раз больше. То же самое, эту же самую норму, мы применяем по отношению к своему персоналу. Техники, бухгалтеры, кадровики и прочее. Они все умножают свою ежемесячную зарплату на 5, получают эти деньги и, в принципе, у них есть время и деньги как-то устроиться. Что еще придумать, кроме этого, я не знаю.

Если не пойти по этому сценарию, то смотрите, это очень важно — от Министерства культуры нет приказа (на момент публикации решение Минкульта появилось – Vidsboku), есть только решение учебного совета вуза. Как поступить? Если сейчас ситуация в Рязани развивается через пикеты, волнения, петиции и так далее, что они говорят? Они говорят — не будет никакого приказа, ничего не будет. Нет-нет, филиал мы не закрываем, работайте, все хорошо. Сюда приезжает специалист и он говорит, что принято решение, рассмотрели обращение головного вуза, они правы, не надо закрывать рязанский филиал. Все. И дальше включается счетчик, приходят наряды, и филиал закрывается Рособрнадзором.

filial.png

Здание рязанского филиала МГИК на ул.Ленина (фото - rfmguki.ru).

Если же мы нащупываем конструктивный подход и пытаемся достучаться до педагогов и студентов и сказать им, что лучше будет так, потому что после закрытия в ноябре по решению Рособрнадзора, мы уже не обязаны идти на всякие такие ухищрения, чтобы педагогов к себе заманить в Москву, хотя нам действительно нужны некоторые ваши учителя, самые лучшие, и просто лучшие, и хорошие, нужны. В общем, вот такой выбор. Если не идти по этому сценарию, а идти по нормальному сценарию, позитивному, то филиал будет... все равно будет закрыт, но по уважительной причине, которая сбережет репутацию и честь всему коллективу, и все-таки какие-то деньги преподаватели получат. И все-таки студенты получат какую-то возможность со своими преподами продолжить, то есть ваш преподаватель по дизайну приедет в Москву и будет вас курировать. И так далее. Вот к чему я хочу прийти — к тому, чтобы вы остались со своими преподавателями. Потому что если будет сценарий закрытия вуза через Рособрнадзор, то мы просто по сокращению, по ликвидации расстаемся со всеми преподавателями, и все, не несем никакой ответственности за их судьбу. Я все сказал, да?

Я вас прошу, если это возможно, сделаем мягкое вхождение в Москву. Параллельно вы можете работать с губернатором, и вы всегда можете из московского головняка вернуться сюда, когда здесь уже будет лицензия. Но это займет много времени, лицензия, ну вы понимаете.

У вас есть время до ноября. Счетчик тикает. Но важно не пойти вот по этому сценарию. Если вы сильно начнете, извините за выражение, бузить, то Минкульт просто закроет вот этот позитивный сценарий. Он скажет — все-все-все, никто ничего не закрывает, все. И тогда этот счетчик будет тикать. Я думаю, что вы до ноября ничего не успеете. Это реализм.

Обычно Рособрнадзор дает 2 месяца, иногда больше. Сейчас поставлен самый строгий, жесткий график, чтобы невозможно было справиться. Они уже не будут его сдвигать, они его поставили и все. Они могли бы поставить до конца года, но они этого не сделали уже. Если бы они были настроены на сохранение, они бы это сделали.

В части образования, качества, для того, чтобы пройти эту проверку, я нанял в ноябре 25 новых сотрудников в головной вуз, которые весь год работали, создавали эти программы. Но у нас больше направлений подготовки, 29, по-моему, то есть побольше, чем у вас. Реально, по качеству, наверное, за полгода можно справиться. Что с санитарно-эпидемиологическим?.. Знаете, они хотели все фотографировать — полы, освещенность, стены, грибок. Они свою работу делают, и договориться с ними невозможно, они зарплату получают за свою эффективность (приходит на ум, как с комиссией Рособрнадзора пытались «договориться» в РГУ – Vidsboku).

Я сам написал министру огромное письмо, где я рассказываю, почему важно сохранить этот филиал. Мне рассказывать не надо, я в теме. Но давайте быть реалистам, политика — это искусство возможного. Что в этой ситуации возможно? Возможно действительно здесь работать, но важно вот здесь, сейчас не накуролесить. Чтобы не было пикетов, волнений и так далее, потому что тогда, я повторюсь, Минкульт скажет — не-не-не, никаких конструктивных сценариев, ждём решения Рособрнадзора и закрываем по проверке. Это, конечно, позор.

Фото Арсения Миронова: mgik.org.