Одиозного издателя тг-каналов Михаила Комарова арестовали, несмотря на многолетнее стремление выслужиться перед властями и органами.

Арестованный по обвинению в вымогательстве Михаил Комаров хорошо известен в Рязани как владелец сетки телеграм-каналов, в которых публиковались чудовищно грязные посты о разных людях. В том числе совершенно непубличных и невлиятельных. Одновременно прямым текстом, прямо в каналах, писалось, что вот, такой-то не поддерживает каких надо журналистов, жадный, поэтому получает. 

Тексты изобиловали матерщиной, порнографической терминологией, выдававшей ценителя жанра, уличением всех подряд в однополых связях и... еврейском происхождении вкупе с масонством, на полном серьезе. Процитировать ничего из этого невозможно в связи с абсолютно запредельной блевотностью текстов. Когда Комаров на кого-то воздействовал, чтобы вынудить к «сотрудничеству» или по поручению заказчика (а это мог быть, например, брошенный женщиной мужик или, наоборот, поссорившиеся родственники и т. п., но и некоторые участники более серьезных разборок не брезговали обращаться), то в дело шло всё. Комаров писал про супругов, покойных родителей, маленьких детей – в максимально оскорбительных выражениях, чтобы зацепить, даже когда нет никакой фактуры. Отдельное удовольствие для него составляло словесно измываться над только что умершими людьми, непременно начиная посты с глагола «сдох» («сдохла»).

При этом с Комаровым периодически сотрудничали рязанские чиновники, а слухами о его связях с силовиками публика объясняла отсутствие хоть какого-то возмездия.

Комарову подкидывали инсайды из правоохранительных закромов, а глава минпечати облправительства Ольга Чуляева наградила благодарственным письмом, которое его адвокат представил в суде. Нормальному независимому журналисту такие «знаки отличия» даром не нужны, но падкий на любое внимание Комаров взял.

Чтобы не провоцировать новые посты, с Комаровым старались «не связываться», его боялись, как буйнопомешанного во дворе, в итоге лишь усиливая его чувство безнаказанности.

Единственный, кто (как и во всех других освещаемых вопросах) называл вещи своими именами и писал о «вымогательских каналах» Комарова и его связях – это главный редактор Vidsboku Константин Смирнов. Когда Смирнов оказался непреодолимым препятствием на пути реформы, ликвидирующей сельские поселения в Рязанском районе (его аргументы как муниципального депутата получили очень широкую поддержку жителей), именно у Комарова заказывали посты в защиту реформы и против Смирнова. А когда Смирнова устранили, арестовав по обвинению в «вымогательстве», которое он отрицает, Комаров в своих каналах выступал едва ли не как пресс-секретарь следствия, освещая дело с ярым обвинительным уклоном.

Но вот что-то произошло. Выяснилось, что если тебя используют, это не значит, что ты защищен. Может быть, сыграла роль общероссийская кампания (в одно время с Комаровым были задержаны медийщики из других регионов), может быть, его отмороженное творчество кому-то сильно надоело. И он уже сам под арестом по той же статье о вымогательстве. Но если в случае со Смирновым в информационном поле была волна возмущения и недоумения, заявления в поддержку и поручительства, то теперь, когда взяли Комарова – только насмешки, ржущие и радостные смайлики.

komarov.jpg

Потерпевшими по двум уголовным делам Комарова проходят адвокат Алексей Чайковский и соучредитель ООО «Рязцветметэнерго» Алексей Наумкин. В суде по избранию меры пресечения 24 июля защита Комарова говорила о том, что принадлежность тг-каналов не установлена, Чайковский же в своем выступлении отметил: «С понедельника его телеграм-каналы, уважаемый суд, молчат».

Выступая за арест обвиняемого, Чайковский прокомментировал его конъюнктивит, о котором заявляла защита: «Конъюнктивит – это болезнь распространенная, болезнь грязных рук и частого пользования гаджетами. Если этого не будет, то не будет и конъюнктивита. Вот условия следственного изолятора позволяют иметь мыло, воду и там нет гаджетов». Отметим, Комаров в своих публикациях неоднократно радовался, например, тому, что кто-то болеет раком.

Комаров сказал, что в СИЗО есть телефоны, «это, к сожалению, реалии нашего времени», и попросил другую меру пресечения – домашний арест, залог или запрет определенных действий.

Признает ли он вину или нет, из заседания 24 июля не совсем понятно. Его адвокат произнес нечто странное: «Возможно, как раз за эти два дня, если бы сторона обвинения и следствие предоставило тот груз неоспоримых доказательств, возможно, мой подзащитный бы уже и сказал: «Да, виновен!» и потом добавил: «и тогда бы не было данного заседания, возможно».

Суд отправил Комарова в СИЗО.