Одной из главных проблем российской экономики принято считать отсутствие института репутации, как фильтра, не позволяющего вести бизнес людям, которым нельзя доверять. Индивидуальный предприниматель Дмитрий Старков из Клепиковского района минимум пять раз (это только то, что известно из открытых источников) выступал в арбитражных судах как ответчик по своим невыполненным обязательствам, например, элементарно не платил в бюджет арендную плату за землю, но продолжает работать «решалой» по земельным делам, к услугам которого рискуют прибегать коммерсанты. Все это не помешало ему в 2013 году участвовать в праймериз «Единой России» на выборах в Рязанскую городскую Думу.

Однако одна из историй, связанных со Старковым, поражает той легкостью, с которой можно завладеть чужими деньгами, используя судебную систему, готовую оперировать крючкотворством и формальностями, игнорируя другие доказательства и здравый смысл. В таких условиях никто не может чувствовать себя защищенным даже от самого вульгарного мошенничества и остается только максимально тщательно подходить к выбору партнеров.

В сентябре 2018 года индивидуальный предприниматель Юрий Анисимов заключил с индивидуальным предпринимателем Дмитрием Старковым договор инвестирования, согласно которому Старков на деньги заказчика должен был построить магазин в крупном поселке Тума Клепиковского района. Объем инвестиций – 10 миллионов рублей. По договору инвестор должен был передать деньги исполнителю в день подписания, что подтверждается, собственно, подписанием договора. Договор был подписан сторонами, то есть Старков таким образом физически расписался в том, что получил оговоренную сумму. Такая форма подтверждения получения денежных средств не самая распространенная, но вполне применимая. Верховный суд Российской Федерации  неоднократно указывал, что договор может подтверждать передачу денег и дополнительное составление расписки в таком случае не является необходимым (определение Верховного суда от 8 февраля 2017 года, определение коллегии Верховного суда от 17 июля 2018 года).

После окончания строительства и оформления прав собственности Старков должен был передать объект Анисимову.

Начались работы. Для координации своих действий участники проекта создали чат в WhatsApp «Р.п.Тума», в котором переписывались больше года. Нотариально заверенные скрины из этого чата позднее были представлены в суд. Например, в ноябре Анисимов интересуется у Старкова «Как успехи?», на что тот отвечает – «В работе». Позднее: «Как дела с актом ввода? Получил?», ответ – «Нет пока», вопрос: «А в чем там проблема», Старков: «В браумаурной стене» (видимо, имеется ввиду брандмауэрная стена), подрядчик предлагает заказчику набрать ему, чтобы он пояснил, в чем именно сложности. Другой пример: Анисимов пишет Старкову о необходимости более детально согласовывать все расходы, напоминая, что «мы же все согласовывали с тобой и вовремя платили», на что Старков отвечает: «Хорошо, сегодня в Туме завтра в офис попаду отправлю» (пунктуация – согласно смс Старкова). В июне и августе Старков отчитывается по проекту в Туме, сообщает, что ждет письма из МЧС, занимается газом, «разбираюсь с милицией и прокуратурой», шлет в чат различные документы. И т.д. и т.п. Вся переписка, очевидно, говорит о том, что Старков в этом проекте – исполнитель, работающий на чужие деньги. 9 октября Анисимов пишет Старкову, что «все деньги потратил на этот проект», Старков, который потом в суде утверждал, что строил магазин сам, не возражает.

В следующем августе объект и документы были готовы, в здание заехала «Пятерочка», однако Старков не стал передавать его инвестору, а оставил в своей собственности. Анисимов подает в Рязанский арбитражный суд. Предъявляет договор, обязывающий Старкова передать объект и подписание которого подтверждает факт передачи денег. В суд направлены и скрины переписки, которую при всем желании нельзя трактовать двояко. Однако суд становится на сторону Старкова. То есть, по версии суда, Старков заключил договор, однако денег не получил, и начал строить объект на собственные средства, при этом зачем-то год отчитывался о своих действиях Анисимову.

Представленным договору и переписке суд, по сути, не дал никакой оценки, ухватившись за единственное обстоятельство, за которое можно было ухватиться: в договоре говорится о безналичной оплате, а деньги на счет ответчика не поступали. Этот пункт явно попал в договор из шаблона, так как в документе даже нет реквизитов этого счета. Причем в договоре «от руки» исправлена сумма и поставлена подпись Старкова, что еще раз говорит об изменении в шаблоне. Также суд зачем-то изучал выписку со счета Старкова, когда счет вообще нигде не фигурирует. В договоре же есть однозначный пункт о том, что передача денег состоялась при подписании договора. И еще раз – если Старков не получил денег, зачем он почти год отчитывался о строительстве, оправдывался за задержки с ответами?

В суде Старков говорит, что договор подписал, но деньги не получил. Так почему же он ни разу об этом не заявил в переписке с Анисимовым? Человек в течение года ни разу не спрашивает, а с чего это я отчитываюсь непонятно перед кем? Денег мне вообще-то не заплатили.

Старков в разговорах с различными партнерами постоянно козыряет связями в надзорных органах и судах. Неизвестно, имели ли значение эти связи, но вышестоящая инстанция, Двадцатый арбитражный суд, оставила в силе решение рязанского арбитражного суда. Впереди процесс в Калуге – это следующая ступень в системе арбитража. Получив такую поддержку, Дмитрий Старков и далее продолжает предлагать свои услуги в вопросах, связанных с землей и недвижимостью, другим предпринимателям, которые должны знать о возможных перспективах сотрудничества с этим человеком.