18 февраля закончился суд между управлением Роскомнадзора по Рязанской области и Константином Смирновым, владельцем и редактором сайта vidsboku.com. Все началось с того, что фигурантка многих разоблачительных публикаций Vidsboku Людмила Кибальникова, председатель рязанской «Опоры России», нашла некий канал в Роскомнадзоре, который попытался оказать давление на независимое издание для того, чтобы скрыть в информационном пространстве следы ее махинаций.

Речь в данном случае шла о публикациях про то, как Кибальникова присвоила себе деньги ТСЖ «Песочня», которое возглавляла. Вот эти статьи: «Опора в бегах», «Не воруй, где живешь – 2».

Возмущение жильцов ее «работой» было таково, что Кибальниковой пришлось не только уйти с должности, но и вообще выселиться из дома. Правда, прихватив с собой 112 тысяч казенных рублей, которые она элементарно перевела со счета ТСЖ себе на карту. Факт присвоения казенных денег подтвержден судом. Сумма совсем не лишняя для обычной многоэтажки на Новоселов и вернуть ее, как подчеркивало новое руководство ТСЖ, удалось только благодаря публикациям Vidsboku.

Теоретически Кибальникова могла пойти в суд с гражданским иском или подать заявление о клевете, но не сделала этого по понятным причинам – оспорить опубликованное невозможно. Тогда и подключился Роскомнадзор. Может быть, дремучих сотрудников Роскомнадзора «развели» какими-то сказками, может быть, надзорное ведомство решило показать себя.

Ранее замначальника управления Роскомнадзора Алексей Анциперов (ныне и.о. руководителя) пытался неформально договориться со Смирновым о снятии одной из статей про Кибальникову, однако получил отказ.

Смирнова обвинили в незаконном распространении персональных данных Кибальниковой, например, ее фотографии, взятой из открытых источников. Логика железная – присвоение чужих денег никто не отрицает, но фоточку публиковать нельзя. Составили два протокола об административных правонарушениях и направили их в Мировой суд 56-го участка Рязанского района (по месту жительства владельца сайта). Один протокол касался собственно персональных данных, в другом – Смирнову попытались вменить статью административного кодекса, предполагающую ответственность за непредоставление ответа на запрос госоргана.

Оба суда Смирнов выиграл, сам представляя свои интересы в процессе. За оказанную консультативную помощь Vidsboku благодарит рязанского юриста Дмитрия Шатилова.

shatilov.jpg

Дмитрий Шатилов

А теперь – фрагмент состоявшегося процесса. На сцене – юрист рязанского Роскомнадзора Людмила Панкратова. Ее показания в суде позволяют оценить не только профессиональный, но и интеллектуальный уровень отдельных людей, которых содержат за счет наших налогов.

Контекст. В суде Смирнов доказывал, в частности, что в протоколе нет конкретных цитат и фрагментов, содержащих персональные данные (на всякий случай – если бы были указаны, то все равно бы не удалили, так как другие аргументы касались незаконности требований Роскомнадзора в целом).

«Я не знаю, что сказать»

Смирнов. Скажите, вы признаете тот факт, что конкретные данные не были указаны ни в одном из ваших обращений ко мне, в том числе в протоколе? То есть цитаты конкретные, фрагменты текста.

Панкратова. Константин Михайлович, вы не будете отрицать, что ваши публикации на сайте содержат персональные данные Кибальниковой.

Смирнов. Мы с вами не на дебатах. Я не знаю, почему ваше Управление не могло какого-нибудь юриста прислать, который знает, что в суде происходит (ранее Панкратова несколько раз уже не могла вписаться в регламент судебного процесса).

Панкратова. Я не про цитаты, а про персональные данные.

Судья. Вы ответьте на вопрос.

Смирнов. Я вам задаю вопрос — были ли в ваших обращениях ко мне, каких-либо, и в протоколе, конкретные фрагменты указаны, в которых содержатся персональные данные Кибальниковой?

Панкратова. Ваши публикации на сайте содержат персональные данные Кибальниковой. Вам осуществлять обработку персональных данных Кибальниковой при таких ситуациях нельзя.

Смирнов. Фрагменты и цитаты были?

Панкратова. Без согласия её.

Смирнов. Фрагменты и цитаты были указаны?

Панкратова. Я не знаю, что сказать.

Судья. Я не понимаю, вы не понимаете, что ли, вопрос?

Смирнов. Почему не прислали юриста, вы кто там, гардеробщица? (Самое печальное, что Панкратова все же числится юристом.)

Судья. Подождите. Давайте не будем оскорблять.

Смирнов. Человек тратит время суда, в частности.

Судья. Он задает вопрос — когда вы требовали заблокировать, удалить персональные данные, вы писали конкретную информацию из этой статьи какую удалить?

Панкратова. Конкретную информацию какую — да, писали. Фамилия, имя, отчество, принадлежность к сыну, заработная плата, имущественное положение. (Сын Кибальниковой был упомянут в связи с тем, что на него списывались деньги ТСЖ.)

Смирнов. Нет, а цитаты, цитаты и фрагменты были?

Панкратова. Мы рассматриваем в целом вашу публикацию.

Смирнов. Хорошо, вы ответить не можете. Уточняющий вопрос — в частности, там было сказано, что материалы этой статьи содержат косвенное указание на материальное положение Кибальниковой. Я совершенно искренне не понял, о чем идет речь.

Панкратова. Дело в том, что вы незаконно, оппозиционируя себя газетой, как СМИ, обратились...

Смирнов. Нет, мы себя не позиционируем как СМИ.

Панкратова. Как журналист вы себя оппозиционируете.

Смирнов. «Позиционируете» слово называется в русском языке.

Панкратова. Да, хорошо. Я неграмотная.

Смирнов. Я понял.

Немного об обнале

Панкратова. Слава богу, что вы поняли. Обратились к судебным приставам, получили информацию. Те, конечно, обналичили, но когда в публикации...(Речь идет об ответе на запрос, см. здесь.).

Смирнов. Обналичили?!

Панкратова. ...Размещая свою публикацию, он указывал на конкретное лицо, а именно — Кибальникову, и разместил эти сведения.

Смирнов. Вопрос. Когда вы написали, что я должен удалить косвенные указания на материальное положение Кибальниковой, что именно я должен был, по вашему мнению, удалить?

Панкратова. Фамилию, имя, отчество, вот что.

Смирнов. Так, вы требуете от меня удалить персональные данные, ставите двоеточие и пишите через запятую: ФИО, это более-менее понятно. Фотографию, более-менее понятно; родственную принадлежность сына, с точки зрения русского языка бред, но примерно понятно. Дальше вы пишете через запятую: косвенные указания на материальное положение Кибальниковой. То есть это — ФИО, вот вы сейчас сказали в суде, под протокол, это ФИО я должен был удалить в этом пункте. Или что?

Панкратова. Где? Я вас уже тоже не понимаю.

Смирнов. Вы протокол составляли?

Панкратова. Да.

Смирнов. Вы лично?

Панкратова. Да.

Смирнов. Вы там написали, что я должен удалить указание на имущественное положение Кибальниковой, косвенное указание на имущественное положение Кибальниковой.

Панкратова. То, что вам судебные приставы предоставили.

Смирнов. Что это такое, что я должен был удалить?

Панкратова. Про квартиру, где она там живет. Расчетные счета, пять штук.

Смирнов. Там нет расчетных счетов.

Панкратова. Есть указание.

Смирнов. А почему вы в протоколе это не указали? Как я должен был удалить, не зная что? Это вы сейчас говорите наугад, как я понимаю, да?

Панкратова. Почему наугад, все в протоколе зафиксировано.

Смирнов. В протоколе этого нет.

Панкратова. Я считаю, что есть.

Смирнов. Что в протоколе есть — указание на квартиру или что? На какую квартиру? Что я должен был удалить в этом пункте, я еще раз вас спрашиваю? Вот я готов, допустим, удалить сейчас. Что я должен удалить?

Панкратова. Удалите фамилию, имя, отчество.

«Вы хоть что-то удалите»

Судья. Вы можете расшифровать? Вот вы пишете – есть требование удалить из интернет-ресурса информацию, содержащую персональные данные Кибальниковой и Кибальникова, со ссылкой на федеральный закон. Ответьте, какую информацию конкретно?

Панкратова. Фамилию, имя, отчество. Как в протоколе записано, то и надо удалить.

Судья. Мы же здесь все-таки допрашиваем вас.

Панкратова. Сейчас, минуту. Уж не знаю, куда даже протокол дела. Так... размещённые... Кибальниковой... а именно — фотография Кибальниковой, указание на место ее работы, родственная принадлежность близкого родственника — сына, его имя и размер заработной платы. А на другой страничке, публикации — фотографию Кибальниковой с указанием места ее работы, сведения о ее имуществе, на, которое в письме судебных приставов фигурирует.

Смирнов. Я откуда должен был понять, что именно об этом идет речь?

Панкратова. Ну вы сейчас за что зацепились?

Смирнов. Я не зацепился, я вам вопрос задаю.

Панкратова. Вы вообще ничего не сделали, если на то пошло.

Смирнов. Вам вопрос задан. Что я должен был удалить в части косвенного указания?

Панкратова. Вы хоть что-то удалите.

На фото: юрист Роскомнадзора прячет лицо в коридоре суда.